Конкурс.

Первый раз за сознательную жизнь я решил поучаствовать в конкурсе. В курилке ко мне подошел человек тоже записавшийся в участники и спросил как ему лучше выехать из города. Я в подробностях разъяснил направление и полюбопытствовал откуда он приехал. Думал я что человек этот назовет мне какое-нибудь близлежащее поселение и, разговорившись, мы возможно даже отыщем общих знакомых, но оказалось не так. Человек сказал, что приехал из Н...ской области. Я не поверил услышанному и переспросил думая, что собеседник верно просто оговорился. Нет, глубоко затянувшись и сотворив на лице невеселую улыбку человек подтвердил что приехал именно из Н...ской области. Я пожал плечами и задал вопрос:

- Верно, в нашем городе у вас помимо выступления есть еще какие-то дела? Или может быть дальние родственники?

- Нет, - ответил человек, - специально приехал выступать.

Я удивился еще больше:

- Но зачем? Чем отправляться в такую даль, можно было бы отыграть у себя на родине. Или я что-то не знаю, и наш не слишком казистый дом культуры выставляет для артистов благости, коих в других местах нет в помине.

- Да нет тут никаких изысков, - затянулся сигаретой конкурсант, - так же как и везде. У нас просто теперь не проводятся подобные мероприятия. Закрылась лавочка.

- Не понял. Что закрылось?

- Ну, конкурсы на девятое мая. Губернатор наш запретил.

Кошмар. Второй раз за разговор огорошивает меня собеседник. Конечно, слышал я о шествиях эсэсовцев, детских куклах раскрашенных под Гитлера и о прочих неадекватных проявлениях, но то все было где-то далеко и напрямую почти не касалось. А тут в самом сердце страны победителя государственный начальник запрещает конкурсы.

- Он что у вас фашист там что ли? - спросил я, чувствуя как меня начинает колотить от негодования.

- Да нет, конечно не фашист. Наоборот. Патриот каких поискать еще. И область в порядке держит и о тех же ветеранах заботится.

- Но почему тогда? - спросил я, совершенно ничего не понимая.

- Так вот я же говорю - о ветеранах заботится. У нас позапрошлый год прямо из зала одного деда на скорой отвезли. А через год так три раз неотложка приезжала. Хорошо что случаев летальных не было а так бы вообще подсудное дело. Самодеятельность ведь нынче знаешь какая? Не то что раньше - три товарища с балалайкой после чикушки самогонки выползут на сцену про Мишку-одессита прогундосят мимо нот и хорош. Ну, может стихи по бумажке про «жди меня» тургеневская женщина прочитает и все. Кто скажи пожалуйста от такого действа в переживания впадать станет? Ровно никто.

- А сейчас что, - спросил я, - по-другому?

- Сейчас все совсем по-другому. Уж если песня быстрая, то так загнут что ноги сами в пляс пускаются. А после быстрой сразу что-то жалостливое затянут, такое чтоб душа наизнанку вывернулась. И голоса у всех такие знаешь звонкие и чистые как у Лещенко и Рымбаевой, равнодушными никого не оставят. И как итог даже у здорового человека почти готовый инфаркт миокарда, а про стариков и говорить нечего. Так что вот и пришлось сюда рвануть. А тут закроют, за Урал наверно ехать придется. Там все вроде бы попроще, а хотя не знаю. Ну ладно бывай, пойду готовиться.

Затушив окурок человек ушел а я, закурив новую сигарету, принялся размышлять об услышанном. Это конечно правильно заботясь о здоровье пожилых людей всячески ограждать их от каких бы то ни было потрясений. Я сам лично знавал множество случаев когда оберегая покой своих близких домочадцы скрывали известия о кончине какого-то дальнего родственника из Бугульмы или Когалыма. Более того зная излишне трепетное ко всему отношение замалчивали даже радостные события. Так весть о рождении правнука, вступлении в ипотеку или покупка автомобиля зарубежной марки обходила стариков стороной сохраняя тем самым в неприкосновенности их и без того хрупкий мирок. Но то все были вести бытовые, совершенно не связанные с миром искусства и шоу бизнеса. Еще никогда не доводилось слышать мне о том, чтобы выступление самодеятельного артиста могли вызвать у кого-то столь сильные эмоции. Верно, просто собеседник мой неверно истолковал решение своего губернатора, и конкурсы в его области закрыли совсем по другим причинам.

Обыкновенно во время своих выступлений я никогда не бываю в зале и не слушаю других артистов, но тут, настроив инструмент, я специально сел поближе к сцене и приготовился проверять заверения своего нового знакомого. Поначалу никаких неожиданностей не было. Погас свет, через фильмопроектор запустили пленку с военной хроникой, на фоне которой раздавался голос диктора Левитана вещавшего о Великой Победе. Хорошо и добротно, но видено уже тысячу раз в разных вариациях потому особенных эмоций не вызвало. Вздохнув о том что все мероприятие пройдет в подобном ключе я вдруг насторожился. На сцену вышел первый участник и ухарски взялся пританцовывать разносившейся из громкоговорителей залихватской мелодии. После положенного вступления парень запел и внутри меня все похолодело. Вроде бы знакомые слова и мелодия бередили мое нутро почище раскрученных современных хитов. Сам того не замечая я принялся в такт колотить ботинками по стоящему впереди креслу. Происходило какое-то сказочное шаманство, все следующие номера отзывались во мне так же, и уже через десяток выступлений я сидел охрипший, с отбитыми ладонями, мокрыми глазами и нездорово зудящей сердечной мышцей. Насилу поднявшись, я почти выбежал из зала. Глотнув свежего воздуха и закурив дрожащими руками сигарету, я был вынужден признать, что знакомец оказался прав. Сиди на моем месте сейчас старичок ветеран, не миновать ему было бы неотложки. И совершенно неудивительно, если на следующий год и в нашем крае кто-то, из государственных начальников опасаясь за здоровье подопечных граждан, распоряжением своим закроет данное мероприятие.

Отыграл в тот день я из рук вон плохо. Сказалось пережитое волнение, которое я так и не сумел побороть и настроиться на нужный положительный лад. Тем неожиданней оказалось известие о присвоении мне звания лауреата первой степени и вручении соответствующего диплома. Думается, организаторами это было сделано намеренно, дабы при отчете перед высоким начальством показали они пленку с моим корявым выступлением и сказали что, мол, вот это самый первый лауреат и закрывать конкурс совершенно не имеет смысла, ибо подобной игрой растревожить кого-то не представляется возможным. Высокий начальник резонно согласится, разрешит дальнейшее проведение, и в том будет моя пусть маленькая, но заслуга.

Выпотрошенные эмоционально и физически конкурсанты вперемежку со зрителями молчаливыми стайками разбредались по вечернему городу, а я специально стоял и ждал своего знакомца, дабы напоследок перекинуться с ним парой слов. Наконец знакомец вышел и усталыми нетвердыми шагами направился к своему видавшему виды автомобилю. На понурых плечах его висела зачехленная гитара, а в руках он крепко сжимал грамоту, которой его наградили. Я шагнул было ему навстречу но остановился оттого что в образе его вдруг увидел себя. Возможно через несколько лет так же как и этот бродяга я в какой-нибудь сибирской глубинке возле неказистого ДК с зачехленным инструментом на плечах стану выпытывать у местного жителя направление. Но не для того чтобы ехать на родину, а для того чтобы среди лабиринта запретов отыскать новое заветное место где в тесном кругу единомышленников можно было бы выдать пару-тройку козырей не боясь при том быть неправильно понятым и не причинив никому вреда совершенно.